2. Включить содержание Федеративного договора как составную часть в Конституцию Российской Федерации.

Председатель Верховного Совета Российской Федерации

Р.И. Хасбулатов

Москва, Кремль, 10 апреля 1992 года.

Это было важнейшим достижением VI съезда народных депутатов, положившее начало объединительному процессу в Российской Федерации, тогда как с 1989 года развивались сепаратистские процессы в политической и экономической жизни в России (особенно после принятия известной Декларации о суверенитете РСФСР). Они отчетливо стимулировались той экономической политикой, которую сознательно проводило правительство Гайдара – Бурбулиса – Чубайса, при самом непосредственном воздействии американских «специалистов», в том числе агентов разведывательных служб США. Они, несомненно, ставили своими задачами слом Российской Федерации. Эту задачу, возможно, невольно поддерживали и некоторые депутатские группы, а также влиятельные силы в президентско-правительственной власти. На съезде я публично поддержал Ельцина, заявив о его большом вкладе в работу над Федеративным договором, хотя многие депутаты хорошо знали, что ни он, ни правительство не принимало ровным счетом никакого участия в этом исключительно важном деле. Но зато мы, сторонники единства России, послужили поддержкой Ельцину, который, увидев успешное завершение этого проекта и, главное, то, что этот проект мощно поддерживался общественным мнением, буквально впрыгнул «в последний вагон» Федеративного договора, создав благоприятную для себя позицию борца за единство России. Но это было неважно, главное было сделано – с того момента сепаратизм и регионализм в Российской Федерации исчезли окончательно и уже не развивались по восходящей линии, да это уже стало даже «не модно» в глазах обывателя.

Глава 5

Начало атаки

С весны 1992 года, когда стали обнаруживаться провалы той модели реформы, которую предложил Гайдар и его американские советники (при полном одобрении со стороны президента), вполне естественно, началась их критика и со стороны парламента. Это вполне ожидаемая реакция, обычная практика в демократических странах. Но и президент, и правительство стали реагировать на эту критику неадекватно. На передний план начавшейся борьбы с парламентом выдвинулся один из наиболее приближенных к Ельцину деятелей – министр печати Михаил Полторанин.

Михаил Полторанин, министр печати и заместитель премьера, был одним из самых приближенных (как и Бурбулис) царедворцев Ельцина, и он же – непревзойденный лгун и мошенник слова и пера. Так, он выдвинул идею о том, что председатель Верховного Совета… готовит государственный переворот, опираясь на вооруженные отряды, подчиняющиеся парламенту. Эти бредни он высказал в интервью газете «Унита». В этой связи газета полагала эти высказывания не просто необычными, а сенсационными для высокого должностного лица. Она задавалась вопросами: какие цели может преследовать автор подобных обвинений в действительности? Какие последствия для России могут иметь и имеют такие демарши высокопоставленных руководителей страны в столь сложный период? [43]

Такие вопросы возникали практически всегда после очередного интервью М. Полторанина зарубежным средствам массовой информации. Любопытно, что громкие «разоблачения» со стороны этого должностного лица сопровождались последующим шумом в средствах массовой информации России и зарубежья, тогда как ничего нового они, как правило, не содержали. Идейная основа политических заявлений Полторанина, писала «Нью-Йорк таймс», представляет собою не что иное, как воспроизведение классических образцов из учебников по классовой борьбе. Схема проста: определение главного противника – «вычисление» его вождей – поиск «подпольного» центра, готовящего переворот (заговор) [44] . Цитируем автора (материалы ИТАР-ТАСС): «По имеющимся сведениям… готовят свои акции из подполья структуры коммунистической ориентации. А тут еще прослеживается координация их деятельности из «Белого дома»; «…депутатами бывшего СССР». А теми, кто готовит съезд, руководит кто-то из «Матросской Тишины». И далее: «общество должно знать, что с Хасбулатовым дальше иметь дело просто опасно. Он именно тот взрыватель, запал, который способен взорвать ситуацию в стране» [45] .

Запугивание, сообщала эта газета, – особенность тактики Полторанина. Запугивание переворотом, войной, диктатурой. Запугивание граждан своей страны, жителей ближнего и дальнего зарубежья, руководителей иностранных государств и собственного президента. Вот что говорил этот лжец: «Только слепой не видит за эксцентрическими поступками Руслана Хасбулатова продуманной тактики на ослабление демократических институтов, на укрепление личной власти, на дискредитацию конституционных структур. Хотел бы ошибиться, но будет поздно о чем-либо рассуждать, если нагрянет Второе Пришествие Сталина» [46] . Далее «Унита» пишет: «Михаил Полторанин… подверг уничтожающей критике Президента СССР Горбачева. Он считает теперь неизбежной гражданскую войну с огромным риском применения в ней ядерного оружия» (из интервью газете «Джорно» [47] ); Cтрана может двинуться к «новой диктатуре, более опасной, чем фашизм», если сторонникам жесткой линии, пытающимся заблокировать реформы правительства, будет позволено брать под политический прицел средства массовой информации» [48] . Интересно мнение Полторанина, что какая-то диктатура может быть более опасной, чем фашизм, – похоже, совсем заговорился глупый министр. Здесь уместно заметить, что в большей степени «запуганными» остаются, как правило, не россияне, а граждане зарубежья и особенно предприниматели. Понятно, что ожидать каких-либо серьезных шагов в экономической сфере со стороны западных партнеров в условиях постоянных пророчеств «переворотов и заговоров» не стоит.

Еще одна особенность, характерная для тактики Полторанина, – навязывание общественному мнению предполагаемого в качестве действительного. Цитируем «Гардиан»: «Полторанин заявил, что на предстоящем съезде народных депутатов оппозиция планирует свергнуть правительство и провести довыборы в Конституционный суд. Это позволило бы им объявить большинство указов президента неконституционными, избавиться от самого поста президента… и сделать пост президента номинальным» [49] . Кстати, этот прием – толковать предполагаемое в качестве действительного – вообще «естественен» для некоторых политических деятелей сегодняшней России. Цитируем далее «Монд» от 17.10.92, поместившую отчет об известной встрече Г. Бурбулиса, М. Полторанина, А. Чубайса и А. Козырева с группой иностранных журналистов: «Он (Полторанин. – Р.Х.) сделал акцент на том, что председатель парламента «прикрывает тех, кто готовит государственный переворот», а также на том, что в распоряжении председателя Верховного Совета есть «собственные вооруженные формирования». По свидетельству корреспондента «Монд», присутствовавшие на встрече журналисты выглядели «все более озадаченными», тогда как члены российского правительства излагали им предполагаемую тактику действий своих противников» [50] . Конечно, не будет справедливым утверждение о том, что отмеченные особенности тактики политической «полемики» Полторанина являются, так сказать, собственными его наработками, отмечала газета. И с точки зрения «методологических» оснований, и с позиций терминологии – в интервью, довольно ясно видно влияние Геннадия Бурбулиса. Это отмечали и журналисты: «Наиболее активно на встрече с иностранными корреспондентами выступал Г. Бурбулис», – писала Le Monde [51] . Эту же тему развивал министр печати и информации М. Полторанин. Но в чем нельзя отказать этому деятелю, это – в самостоятельности разработки подхода в решении организационных и иных вопросов в отношении средств массовой информации – то есть в политике лжи и фальсификаций, грубых нападках на законодательную власть, оскорблениях – чем не гибель Геббельса? В разработке и реализации такой тактики, которая характеризуется, говоря словами «Фигаро», «склонностью к интервенционизму», и проявился особый авантюризм и лживость этой деградировавшей личности. Наиболее ярко эта черта проявляется в безудержном стремлении к глобальному контролю над СМИ, в попытках контролировать не только «все и вся» информационные потоки, но также путем постоянных реорганизаций СМИ «прибрать к рукам» и материальную базу, и источники информации. Характерно, что своих планов в этой связи Полторанин не скрывает. Цитируем автора: «…в Верховном Совете есть люди, которые хотели бы взять под контроль средства массовой информации… Но им не удастся взять прессу под контроль»; «Я вам заявляю здесь прямо, что, пока я в этом министерстве, оно не пойдет на это. Мы не будем перерегистрировать «Известия». И мы с вами, кому дорога свобода слова, должны быть начеку и принимать какие-то превентивные меры» [52] . Мастером тактических шагов назвала Полторанина боннская «Хандельсблат» [53] . В оригинальности тактики по достижению цели по контролю за СМИ Полторанину действительно не откажешь. Только несколько примеров: в январе 92-го этот деятель по существу берет под контроль имеющиеся в России информационные каналы (указ президента по объединению ТАСС и части бывшего АПН), в мае 92-го создается им же руководимый «Совет по информационному обеспечению реформ» при Российском правительстве; тогда же он становится председателем «Специальной комиссии по архивам при Президенте России».