Академик вел серьезную работу и в американских научных кругах, а также среди известных лиц, имеющих большое влияние на политику Белого дома (правительства США), в отношениях с Россией с позиций Верховного Совета. Он несколько позже приведенной дискуссии опубликовал статью с критикой МВФ в известной газете «Нью-Йорк таймс» под названием «Необольшевики из МВФ». В ней, в частности, отмечалось:

«Западу потребовалось немало времени, чтобы решить, что он весьма заинтересован в оказании помощи России и другим членам СНГ в преодолении нынешнего экономического и политического кризиса. Не хочу портить момент слишком многими неприятными комментариями, когда моя страна вступает в МВФ и МБРР. Но я не уверен, что для вступления в МВФ было абсолютно необходимо подвергать народы Содружества почти нестерпимым тяготам, последовавшим за освобождением цен на продовольствие и другие предметы первой необходимости. Либерализация цен уничтожила сбережения, зарплаты и пенсии, обескровила экономику – и все это в надежде на то, что падение производства будет сопровождаться потоком иностранных инвестиций. Однако перспективы такого потока выглядят все более туманными в свете событий в Польше, где Запад не вложил пока что почти ничего даже после выполнения всех требований МВФ. В бывшем Советском Союзе опасно добавлять к крайне болезненной «шоковой терапии» крутой подъем цен на энергию, который может уничтожить значительную часть сельского хозяйства и промышленности и вызвать массовую безработицу и гиперинфляцию. Неужели столь огромные жертвы действительно необходимы, чтобы совершить крутой поворот в нашей экономике? Не делают ли такие последствия еще более трудным переход к рынку? Мне не нравится стиль бюрократов МВФ и их московских приятелей. Они отнюдь не выглядят сторонниками демократии, свободного рынка и цивилизованных международных отношений. Они гораздо больше похожи на необольшевиков, которые любят экспроприировать чужие деньги, навязывать недемократичные и чуждые правила экономического и политического поведения и душить экономическую свободу» [18] .

Удивительно точно академик Арбатов писал о том, что не стремление помочь России вызвала к жизни активность США, а нечто другое. «По-моему, Запад принял ортодоксию МВФ не ввиду ее эффективности, которая отнюдь не бесспорна: на счету МВФ столько же провалов, сколько успехов. Дело в том, что фонд удобно перекладывает ответственность за результаты непопулярных действий правительства с национальных политических лидеров на международную бюрократию. Но ситуация может измениться после того, как Россия и другие страны СНГ вступили в МВФ и МБРР. Этим странам придется соблюдать правила обеих организаций. Но это участие в совокупности с другими глубокими переменами позволит создать новый экономический миропорядок. И наивно думать, что фонду и банку с их традиционными рецептами не придется приспосабливаться к этой новой ситуации. Надо немедленно начинать переговоры о взаимном приспособлении. Наша главная проблема в том, чтобы как можно скорее перейти от «стабилизации» (что бы ни означало это слово в странном словаре колдунов МВФ и окружения Егора Гайдара) к росту производства в стране. Это улучшит условия жизни в странах Содружества, которые оказались теперь отброшены на уровень третьего мира. К счастью, альтернативные идеи для такого перехода уже появляются. Такие разные люди, как Малькольм Форбс-младший, Мортимер Зукерман, Роберт Бартли из «Уолл-стрит джорнэл» и Норберт Вальтер, старший экономист «Дойче банка», высказывают интересные замечания и предложения. Это обнадеживающие признаки нового реализма и здорового скептицизма на Западе насчет традиционной политики МВФ. В самой России ответственные политики и экономисты подвергают сомнениям как эмвээфовские, так и доморощенные догмы и ищут реалистических решений и разумных компромиссов. На карту ведь поставлено несравнимо большее, чем личные репутации Гайдара, Джеффри Сакса (экономиста, консультирующего российское правительство) и группы анонимных экспертов МВФ. Гораздо важнее такие вещи, как репутация рынка как общественного института, репутация российского руководства и, наконец, репутация Запада, который взял на себя огромную ответственность, решив помогать российским реформам» [19] .

В этих строках – предельно точная характеристика и отношения Запада к России, и деятельности МВФ, и той беды, которая навалилась на Россию под именем «Гайдар». Несколько позже я получил письмо от Георгия Аркадьевича, в котором он сообщил мне ценные сведения относительно тех специалистов, которые пригодились бы нам в России как объективные ученые (эта фраза означала их несвязанность со структурами правительства, в том числе ЦРУ, ФБР, АНБ). Они, по словам академика, могли бы приехать в Москву по приглашению его института, МГУ или Плехановского института. Георгий Аркадьевич сообщил мне также о позитивной реакции большой группы сенаторов, которая накануне была в Москве. В сопровождении посла Боба Страуса они прибыли в Верховный Совет, и мы в течение более двух часов беседовали на тему русских реформ и российско-американских отношений. И вот что писал мне академик Георгий Арбатов.

Читая это письмо, я размышлял: «Какой умница этот академик, если бы он и такие, как он (а такие в стране имеются), имели бы влияние на тех, кто принимает важные решения, мы проблемы страны могли бы решить без тех страданий и унижений, которые неизбежно падают на миллионы наших сограждан». В последующий период я часто встречался, а еще чаще звонил Арбатову, советовался по разным вопросам и всегда получал очень мудрый совет.